Сергей Парейко ищет расслабления в уборке снега. Фото: ИТАР-ТАСС/Trend/Андрей Федоров

В прошлом сезоне у «Томи» не было денег, зато был отличный вратарь: Сергей Парейко отстоял 11 матчей на ноль. На предсезонном сборе в Турции эстонский голкипер дал очень занятное интервью спецкорру Sports.ru и рассказал обо всех ухабах своей карьеры: практике в Серии С, экономии в Волгограде и зародившейся в Таллинне божественной искре.

Рыжиков и нули

– Сезон-2009 – лучший в вашей карьере?

– Наверное, да. Хотя были и негативные моменты. Скажем, за свою карьеру в России я никогда не пропускал пять мячей, но в прошлом году такой матч случился – со «Спартаком». Зато на «ноль» много сыграл. Раньше больше девяти не удавалось, причем было это в 2003 году, когда отыграл все 30 игр за «Ротор». А сейчас – 26 матчей и 11 матчей на «ноль». Плюс закрепился в сборной Эстонии. Так что и по турнирному положению, и по впечатлениям от игры год получился удачным.

– Один из лидеров «Томи» Валерий Климов сказал: Парейко один из лучших вратарей прошлого чемпионата России. Кто лучший, по-вашему?

– Я склоняюсь к Сергею Рыжикову. Серега проводит очередной сезон на очень высоком уровне. Считаю, успех «Рубина» – это на 50 процентов его заслуга. Именно 50. В тех 15 матчах, которые он играл на «ноль», у него были один-два момента, где он выручал команду. Отсюда и идет тот успех, которого «Рубин» достиг в последние два года.

– Вы с такой легкостью оперируете цифрами. Откуда вы их узнаете?

– Иногда играешь с командой и за день до игры смотришь статистику. Ну и прессу читаю. Со своей стороны оцениваю, как журналисты пишут, просто что-то новое узнаю.

«Успех «Рубина» – это на 50 процентов заслуга Сереги Рыжикова»

– После победы над ЦСКА в первом круге прошлого чемпионата вы сказали: это один из самых приятных моментов в карьере. Самый-самый приятный в вашей карьере есть?

– Мой первый матч в премьер-лиге. В 2001 году «Ротор» играл с «Торпедо» в Волгограде, и тренер доверил мне место в воротах. На 30-й минуте мы остались вдесятером, ведя при этом 1:0. «Торпедо» тогда было на ходу: последние четыре матча они выиграли, причем с большой разницей, а их лучший бомбардир Дмитрий Вязьмикин колотил один за другим. То волнение, которое у меня было, удалось побороть, и мы сыграли 1:1. В паре моментов при этом удалось выручить.

– Вы родом из Эстонии, но, как я понимаю, не этнический прибалт. Ведь так?

– Нет. Родители в Таллинн приехали: мама из Псковской области, папа – из Белоруссии. На тот момент Таллинн был для них цивилизацией, куда в советское время все пытались попасть: по качеству жизни, уровню зарплат и самой работе Прибалтика стояла на первом месте в Союзе. Поэтому многие туда приезжали жить и работать.

– Чувствуете себя эстонцем?

– Что значит эстонцем? Я чувствую себя там комфортно. Там я родился, вырос, жил, делал первые футбольные шаги. Конечно, это моя родина. Многие говорят, что там есть какое-то ущемление, но на себе я этого не ощущаю.

– В России работаете по визе?

– Конечно. Не то что бы это доставляло неудобства, но какие-то шероховатости бывают.

Серия С и карты при свечах

– Википедия говорит, что вы первый вратарь из стран СНГ, сыгравший в итальянском турнире. В 1998-1999 гг. вы играли в «Казале». Что это за клуб?

– Если брать его историю, то это первый клуб, который завоевал чемпионство в Италии. Играл в четвертой лиге – команда полупрофессионалов. Президент моего клуба и один из его друзей были в Италии и по возвращении сказали: давай попробуй, съездим на просмотр. Сам городок находится между Миланом и Турином, можно сказать, рядом с футбольными городами. Поэтому мне было интересно, что и как. Приехал на просмотр, понравился, отыграл там полтора года.

– Почему не последовало продолжения?

– В какой-то момент стал понимать: если не поступит достойного предложения, оставаться здесь значит губить себя как футболиста. Какого-то уровня там достиг, но если бы команда не поднялась в стан профессионалов, мне не было смысла оставаться. Принял решение вернуться домой, зная, что «Левадия» будет выступать в Кубке УЕФА.

– Кем работали те ваши партнеры, которые не были профессионалами? Грузчиками, продавцами, поварами?

– У нас было два-три человека, которые не то что бы работали полный рабочий день. Часа четыре они были на работе, причем занимались не физическим трудом – в мэрии, в банках, чисто бумажная работа. У легионеров все условия, которые должны быть у клуба, присутствовали. Мне снимали квартиру. Зарплата – тысяча долларов, и она считалась одной из самых маленьких в команде. Капитан нашей команды когда-то был капитаном «Лечче», играл в «Лацио» – его зарплата была в пять-шесть раз больше моей. Для клуба четвертой лиги – хорошие деньги.

«На базе «Ротора» отключили свет. Те, кто приехал, играли в карты при свечах»

– Любой, кто хотя бы чуть-чуть жил в Италии, возвращается оттуда фанатом местной кухни. Вы – тоже?

– Да, я один из тех же. Кухня поразила всем, чем можно. Вот где бы я ни прошел, в самом последнем закуточке, пицца была абсолютно неповторима. У каждого ресторана свой метод приготовления, хоть принцип и тот же самый. Всегда вкусно. И лучше, чем в России – это неоспоримый факт.

– Это правда, что волгоградский «Ротор» купил вас у «Левадии» за автобус?

– В контракте было обозначена сумма в 200 тысяч долларов. Когда они поступили в Таллинн, клуб купил за них автобус.

– «Ротор»-2004 – самая тяжелая финансовая ситуация в вашей карьере?

– На данный момент да. Обычно когда задерживали зарплату на пять-шесть месяцев, в конце года нам отдавали долги за год. И люди понимали: как такой финансовой стабильности нет, и покупки большие оставляли на потом. Понимали, что три-четыре месяца точно денег не будет. Поэтому те запасы, которые были, старались экономить. Так что бы бедствовать… Был один-единственный момент. Клуб в качестве подъемных дал квартиру в Волгограде, пришлось ее продать и жить на эти деньги.

– Говорят, дошло до того, что на клубной базе не было электричества, и футболисты «Ротора» играли в карты в темноте. Правда?

– Я в карты не играю. И при мне свет не выключали. Но в декабре 2004 года, когда команда должна была собираться на базе, я не поехал, потому что еще раньше решил: здесь надо заканчивать. А у тех ребят, кто приехал, действительно не было света. Играли в карты под свечах.

– Вы застали в команде Романа Павлюченко. Было видно, что когда-то этот человек будет играть в английской премьер-лиге?

– Потенциал у него был всегда. Любой футболист понимал: если команда не ставит серьезных задач, он уйдет в топ-клуб, а там уже все зависит от него. У Романа есть удар с двух ног, моментальное виденье момента, нестандартное принятие решений, плюс скорость, техника – много плюсов, чтобы заиграть на самом высоком уровне.

Эстония и пылесос

– В прошлом году в «Томи» с деньгами тоже было плохо. Когда вы начали экономить?

– Так чтобы задумываться об этом… Конечно, когда не выплачивают деньги, от каких-то покупок отказываешься, свой бюджет переверстываешь. Но я в душе надеялся, что у нас такого не случится. Хотя был уже момент, когда горел огонь внизу, а сверху – ниточка, которая уже начинала расплавляться. Если бы разорвалась – упал бы топор, и клуба не стало.

– Вы же даже от отпуска отказались.

– У меня и правда был недельный отпуск и по возможности, конечно, надо было ехать. Потому что там была дата, до которой должны были выплатить часть долгов. Этого не произошло, поэтому было рациональнее, чтобы кто-то не поехал. Жена с ребенком – это святое. А на мне пришлось сэкономить. В Турцию поехали они.

«Для меня удовольствие проснуться, выйти во двор и очистить его от снега. Я получаю от этого расслабление»

– Самый яркий тренер в вашей карьере?

– Понятно, что итальянский тренер остался у меня в памяти до сих пор. Совсем другой подход ко всему. Мышление. Много времени уделяет тактике. Взрывной, но отходчивый. И самое главное – умеет признавать свои ошибки. Бывало, крикнет на тренировке, но, понимая, что сделал это в пылу, подходил к игроку: «Извини, я был не прав. Надеюсь, на наши отношения это не повлияет».

– В России тренеры себя так не ведут?

– В очень-очень минимальных случаях. Почему – не знаю. Валерий Кузьмич (Непомнящий – Sports.ru) из числа тех, кто похож на европейцев. Но, правда, он человек не конфликтный, поссориться с ним очень тяжело.

– Зимой 2008 года у вас была возможность уехать в английскую премьер-лигу. В какую команду?

– Ну а смысл говорить? Все прошло. Задним числом я могу вспомнить, что мне и в Италии предлагали перейти в «Кьево». Только на условиях того, чтобы я заключил фиктивный брак. Я провел в Италии больше полугода и мог подавать на вид на жительство. «Кьево» тогда играл в Серии В. Эстония тогда не входила в ЕС, а у них был лимит на трех человек не из стран Евросоюза. Понятно, что покупали меня на перспективу, и брать на позицию легионера было бы неправильно. Сначала подумал: почему бы нет? Но, посоветовавшись со старшими людьми, передумал. Решил: если клуб действительно заинтересован, позовет к себе без всяких левых и правых вещей.

– Ваш бывший партнер по «Томи» Сергей Корниленко уехал на просмотр в «Вест Хэм». У него есть шанс?

– Конечно! Серега такой футболист – борец, боец! Выгрызает для себя момент, способен создать его из ничего, забить. И Англия как раз славится этим. Зрители приходят на хорошие стадионы посмотреть на борьбу, борьбу характеров. У Сереги большой шанс там заиграть.

– Гильерме из «Локомотива» обожает капоэйру, Юрий Жевнов – кататься на велосипеде. Какое увлечение есть у вас?

– Вот сейчас зима и все говорят: ну вот, снег, снег… У нас дом, и для меня удовольствие проснуться с утра, никуда не идти, а просто выйти во двор и очистить его от снега. Элементарные бытовые вещи, но получаешь от них расслабление. Во время сезона сборы, отъезды, приезды… После них хочется именно такого.

– Может, вы и полы дома моете?

– Вместе с супругой убираемся как-то. Для меня взять пылесос и убраться не проблема. Домработницы у нас нет.

– В каком городе вы будете жить, когда карьера закончится?

– Я склоняюсь, что останусь к Таллинну. Ездить по свету, по миру – может быть. Но дом в Таллинне. Старый город – мое любимое место в нем. В преддверии лета там начинаются праздники, туристы приезжают, кафе и рестораны выдвигают деревянные веранды прямо на проезжую часть, машин – в минимальном количестве. Люблю гулять по улицам, смотреть, как город изменился. Средневековая аура, которая есть там в центре города, завораживает и притягивает, хочется возвращаться в Таллинн снова и снова.

– Вы говорите на эстонском?

– Свободно. У меня, как говорит папа, родители оказались стратегами и отдали в эстонский детский сад. Языковую базу заложили там, хотя дома мы говорили по-русски.

«Маму постоянно спрашиваю: «Кто, кто меня крестил? Может, действительно, Алексий Второй?»

– Вы католик или православный?

– Православный. Церквей в Таллинне хватает. Тому пример и Алексий Второй, который вышел из церкви Александра Невского, которая находится у нас в Старом городе. Может быть – не уверен, что это правда, но мне так кажется – когда меня крестили в Александра Невского, там служил как раз Алексий. Я маму постоянно спрашиваю: «Кто, кто крестил? Может, действительно, Алексий Второй?» По возможности в церковь всегда стараюсь заходить. Кто бы что ни говорил, кто-то нас ведет в этой жизни, это невозможно не осознавать. Бывают в жизни вещи, когда понимаешь: кто-то, где-то, как-то.

– Последний раз, когда у вас было такое ощущение?

– Вот, например, встреча с женой. До этого я регулярно видел ее полтора года – она работала в офисе президента «Левадии», который, помимо футбола, занимался своим бизнесом – металлом. Да, красивая девушка, но внутри ничего не испытывал. После одной встречи все изменилось. У меня был день рождения, 24-й по счету, президент вызвал в офис, а она дарила мне цветы от имени клуба. Поцеловала в щеку. Кто знает, что произошло? Но в этот момент случилось зарождение искры. Получилось, что это человек, который дан тебе кем-то и за что-то. Поженились мы в 2003 году. Но в 2002 году, когда я играл в Волгограде, она позвонили и сказала, что через две недели ее увольняют. «Никаких проблем, собирай вещи, переезжай ко мне, будем вместе жить». Она поехала ко мне в Волгоград. И с тех пор как жена декабриста: куда я, туда и она.