Три
года назад двадцатилетнему ганцу с голландским паспортом, едва
сменившему "Арсенал" на российские морозы, выдали немало авансов,
которых Квинси, впрочем, не оправдал. Раскрыться в той команде ему помешали тяжелый характер и большие амбиции. Этим летом обновленный "Спартак" получил нового Квинси.
Вернувшись после двух лет аренд в разных клубах Европы, все еще молодой
и по-прежнему амбициозный полузащитник постарался убедить
корреспондентов еженедельника "Футбол" в том, что вторая попытка
покорить Москву и Россию будет более успешной.
КАРПИН, ГАРРИ И АЛКОГОЛЬ
За те два года, что Квинси скитался по Европе, его все равно все время
преследовала Россия. В Испании он выступал в команде, которая у
российских болельщиков всегда будет ассоциироваться с Валерием Карпиным
и Александром Мостовым. В Англии он играл вместе с Гарри О'Коннором -
шотландцем, которого очень хорошо помнят в Черкизове. В Уэльсе
полузащитник выступал перед болельщиками, которые своими ушами слышали
знаменитый призыв Вадима Евсеева… Так что изначально было понятно:
Квинси суждено рано или поздно вернуться в Москву.
— На первый взгляд, ты вернулся в "Спартак" немного другим футболистом и совсем другим человеком. Действительно так? — Да, точнее и не скажешь. За те два года, что я провел вне России,
я многому научился. Я, как мне кажется, действительно стал другим
человеком. И, кроме того, существенно прибавил в мастерстве.
— Давай проследим за твоими путешествиями. Сначала ты отправился в "Сельту". Как тебе Испания? Как тебе местный футбол? — Испания, Испания (Квинси явно с удовольствием смакует название
страны)… Это был отличный опыт. Хорошая страна, большие традиции,
суперфутбол. Все было здорово. Я играл в "Сельте" десять месяцев и
никогда не буду жалеть об этом времени. Даже несмотря на то, что мы
выступали во втором испанском дивизионе - Сегунде.
— Ты, кстати, в курсе, что твой нынешний тренер Валерий Карпин -
большая шишка в Виго? У него там была своя велокоманда, его именем
назывался волейбольный женский клуб, а его строительная компания
получила контракт на застройку чуть ли не целого квартала?
— Да, само собой.
Когда я приехал в Виго, я уже знал о Карпине. Мы даже общались с ним
несколько раз по телефону. Карпин был одним из знаковых футболистов в
"Сельте", и в Виго не забывают об этом.
— После "Сельты" был "Бирмингем". Они действительно хотели выкупить твой трансфер у "Спартака"? — Честно говоря, понятия не имею. Я очень хорошо начал там, но
потом перестал попадать в состав. Тогда, сидя на скамейке, я понял, что
мне пора искать новую команду.
— В "Бирмингеме" ты должен был пересечься с Гарри О'Коннором, который выступал в "Локомотиве". Так?
— О Гарри! Да-да-да! Хороший парень. Мы, бывало, говорили и о России.
— И что он рассказывал? — Многое. Я так понял, что в России ему понравилось. Он говорил,
что хорошо провел время в "Локомотиве". Я его понимаю. На самом деле
мало найдется таких людей, которые действительно считают Москву плохим
городом. Многие скептически относятся к Москве, пока не побывают в ней.
А потом оказывается, что здесь и люди интересные живут, и сходить есть
куда, и есть на что посмотреть.
— Гарри О'Коннор вошел в историю российского футбола благодаря двум
своим высказываниям. Один раз, когда признался, что премиальные за
финальный матч Кубка России были столь велики, что он купил себе на них
феррари. Ты видел эту феррари?
— О да, я слышал о ней! Но сам, правда, не видел. Но, вы же понимаете,
феррари бывают разные. Бывает просто автомобиль, а бывает машина-мечта.
Судя по тому, сколько о ней говорят, это была машина-мечта!
— Кстати, у тебя какие были самые крупные премиальные?
— Мои самые большие премиальные? Уф… Я вам так отвечу: моими главными премиальными являются мои победы.
— Еще один раз Гарри прославился, когда признался в интервью нашему изданию, что бросил пить. Как он? Держится?
— Это действительно так. По-моему, он больше не злоупотребляет. Я, во всяком случае, никогда не видел его с алкоголем.
— Но вернемся к твоим путешествиям. После был "Кардифф". Как тебя занесло еще и в Уэльс? — Дело было так: я не хотел уезжать из Англии и сказал об этом
своему агенту. Он мне ответил, что есть один вариант в Чемпионшипе. В
"Кардиффе" работал его знакомый тренер, он с ним связался, и тот позвал
меня к себе. Но мне там не понравилось. Я почти не играл, и поэтому
вариант с возвращением в "Спартак" возник сам собой.
"АРСЕНАЛ" И ТРУДНЫЙ ВОЗРАСТ
Мы болтаем с Квинси возле подоконника у черного выхода спартаковской
базы в Тарасовке. Обычно через него сбегают футболисты, которые не
хотят разговаривать с прессой. Квинси, возможно, тоже хотел уйти
по-английски. Но, увидев, что не получилось, готов отвечать на все
вопросы. Даже неприятные.
— Непонятно вот что: ты - очень техничный и скоростной футболист,
который, прежде чем расстаться с мячом, любит обыграть одного-двоих
соперников. А у нас в России принято считать, что в английских лигах
защитник лучше оторвет ноги нападающему, чем даст себя обыграть. Как ты
"выжил" в этой мясорубке?
— Английский футбол очень силен в физическом плане. В Англии очень
много огромных защитников, настоящих атлетов. Но и с ними можно
совладать, если действовать с умом. У них - мощь, у тебя - скорость.
Если ты любишь дриблинг, тебе нужно быть изобретательным. Тамошние
защитники не дадут обыграть себя одним и тем же финтом дважды.
— Да, скорость за два года ты не потерял. Но как изменился за это время твой характер, если он, конечно, изменился? — Знаете, я что скажу. Я не хотел возвращаться. Это правда. Мне
казалось: вот я уже вернулся в Англию, здесь мне нравится, здесь мне и
надо играть. А в России… Я ведь следил за российской
лигой, смотрел новости и видел, как менялись главные тренеры в
"Спартаке", какие места он занимал. Да и этот сезон вроде как не
заладился, и я говорил сам себе: тебе нечего там ловить, это не для
тебя. Но со временем я поумнел. Я понял, что здесь, в Москве, моя
команда, и я могу в ней играть. Я вернулся другим, сильным. С хорошим
настроем: вот, мол, я возвращаюсь в сильную лигу, я буду биться за
"золото" и за Лигу чемпионов. И хотя меня не было в команде большую
часть сезона, я хотел бы, чтобы моя игра стала важной составляющей
успеха уже в этом году.
— Говорят, что в детстве с тобой было нелегко. Рассказывают, в 16
лет тебя отчислили из школы "Аякса", за то что ты часто ссорился с
наставниками. Это правда?
— Ха-ха! Да, было такое дело. Только мне тогда было не 16, а 15 лет. Но
это не так важно. А тогда я действительно был ужасным подростком. Но,
знаете, мне кажется, взрослея, все меняются. Некоторые люди становятся
тяжелыми с возрастом, с другими невозможно совладать в юности. Я как
раз из второй категории. Чем старше я становился, тем со мной было
проще, и я счастлив, что теперь я не такой, каким был когда-то.
— Так или иначе, в возрасте 16 лет ты оказался в "Арсенале". Когда
футболист воспитывается в каком-то большом клубе, часть его души
остается в нем навсегда. Ты так можешь сказать про "Арсенал"?
